В XI-XII веках все постройки города были деревянными, и если в нем случался пожар, то огонь уничтожал большую часть домов. Однажды так и произошло. Только лишь самоотверженная помощь монахов помогла жителям остановить пламя и сохранить большую часть города в неприкосновенности. В благодарность они построили на острове храм и подарили его бенедиктинцам. Те с радостью поселились в новом жилище и стали выращивать на острове цитрусы и другие плоды. Кстати, свое название Локрум получил из-за словосочетания «кислые ягоды», которые в изобилии произрастали на нем. Есть легенда, согласно которой на остров приплывал раненый король Ричард Львиное Сердце. Монахи поставили его на ноги, в благодарность за что, монарх хотел построить им церковь, но так как место было занято, он возвел прекрасное сооружение в Дубровниках.Все шло хорошо, пока однажды на хорватскую землю не вторгся Наполеон. Он захватил Иллирийские провинции, в состав которых входил и остров. Увидев, какое стратегическое преимущество дает ему этот клочок суши, Наполеон приказал снести храм бенедиктинцев, а на его месте построить укрепленную крепость. Монахи со смирением восприняли разрушение своего дома и в ночь ухода трижды обошли остров, капая на его землю воск из расплавленных свечей и произнося страшные проклятия, завещая, чтобы Локрум вовеки оставался «ничейной землей».Итак, в 1806 году на месте аббатства был построен Форт Рояль, однако трое дворян, причастных к изгнанию монахов, в течение нескольких лет погибли неестественной смертью. Затем Локрум приобрел богач Томашевич, но он быстро обанкротился и за долги был вынужден отказаться от острова.Далее им владели эрцгерцог Максимилиан Габсбург и доктор права Якопович. Многим известно, что с ними затем сталось — эрцгерцога расстреляли в Мексике, а Якоповича обвинили в крупном мошенничестве, воровстве и посадили за решетку. Даже потомок доктора, пытаясь добраться до острова, попал в сильный шторм и утонул в собственной лодке.Сейчас Локрум официально принадлежит государству, которое сделало из него заповедную зону. И, кажется, проклятие монахов-бенедиктинцев наконец-то успокоилось.
